Бесцельно брожу по парку, вместо того, чтобы идти домой. Уже давно наступила осень, яркими красками расцветившая унылый мир. Под моими ногами шуршали опавшие листья, ковром укрывавшие землю. Огненно-рыжий, лаймово-желтый, алый, кофейный… каких только цветов не было, но больше всего было алого… У меня даже появилось чувство, будто кто-то просыпал на землю чаинки моего любимого каркадэ. Обычно я бросал сумку на землю, садился на нее и, закрывая глаза, прислонялся спиной к стволу дерева. Вдыхал слегка тяжеловатый и сырой запах осени, сгребал листья вокруг себя, представляя, что я сейчас далеко-далеко на краю Земли. Там, где нет отца и сестер, достающих меня. Там, где нет этих гребанных пустых, где нет этого дурацкого «Общества душ», где я не ношусь, как придурок, наперевес с Зангецу, пропуская пары в институте. Также было и в этот раз, но только я, замечтавшись, немного расслабился, как мой покой нарушил странный звук. Недовольно открыв глаза, я повернул голову и замер. Прямо напротив меня сидел парень с голубыми волосами и с гитарой в руках. Я тяжело вздохнул. Раньше я уже видел его в этом парке. Каждый вечер он приходил сюда, но никогда не приближался ко мне. Если судить по его эмоциям при виде меня, то можно было подумать, что от меня опасностью так и несет, что прям: «Ахтунг!» Я фыркнул и вновь закрыл глаза, настраиваясь на тишину, но не тут-то было… Он начал петь, перебирая струны: — Не совпадающие настоящая суть и тело Сердце бьётся, а я изображал «обратное» Чтобы тихо прильнуть к тебе Голос у него оказался низкий, с хрипотцой и бархатными нотками, как у кота. Я смотрел на него, не отрываясь, когда он внезапно распахнул глаза, по цвету схожие с сапфирами… — Мы были очень красивой парой Потому что мы слишком хорошо знали «грязь» Он внезапно отложил гитару и хмыкнул. — Понравилось? — Ч-что?! — Песня понравилась, спрашиваю? – усмехнулся он и бросил – Гриммджо. — Ичиго, — кивнул я, исподтишка любуясь им. — Клубничка значит, — рассмеялся он. Я покраснел, как помидор, и, насупившись, уткнулся взглядом в листву. А он лишь тихо засмеялся и поднялся с земли. — Действительно, клубника. — Слушай, ты! – я вскочил, подхватывая сумку. Парень скрестил руки на груди, с легкой насмешкой смотря на меня. Колкости так и рвались с языка, но тут… В кармане джинс внезапно противным звуком зазвенела печать и я поморщился. Опять пустой… ну, как всегда офигеть как вовремя. Уже не заморачиваясь насчет последствий, я хлопнул себя печатью по бедру. Пустой находился всего в трех шагах от меня, и если бы мне повезло, то дела тут было всего на три секунды и Гриммджо не успел бы ничего заметить… Ох, зря меня научили думать. Пока я стоял и рассуждал о том, как быстрее мне управиться с пустым, этот урод уже оказался за моей спиной. Достав Зангецу, я начал атаковать его и когда меч уже почти коснулся маски, холлоу внезапно исчез, а спустя долгих две секунды его коготь вонзился в меня. Мда… представляю, какая блещущая интеллектом рожа была у меня в это время. Вот же… Высвобождаясь, я заметил, что взгляд Гриммджо направлен на меня. Не на мое тело, а именно на меня. То есть по сути на пустое место в небо, но то как расширились его глаза от страха, ясно дало мне понять, что он видит меня в образе шинигами… Ну замечательно! Только этого мне и не хватало! От ярости я так сильно рубанул по холлоу, что тот даже не успел понять, когда именно треснула его маска. Шмякнувшись на землю с довольно-таки большой высоты, но чудом приземлившись нормально, и не выронив при этом Зангецу, я залез обратно в гигай, вздыхая и морщась. — Интересно, так ты оказывается шинигами… хм… — Эээ? — Не делай такое лицо, Ичиго. — Откуда ты знаешь о… — Ну, скажем так, я племянник Киске, годится? Я кивнул и подобрал сумку, все ещё продолжая разглядывать своего нового знакомого. А он внезапно подошел ко мне и обнял. Я попытался вырваться, но Гриммджо лишь сильнее обнял меня. — У тебя листок в волосах, рыжий придурок, — он усмехнулся, перебирая пальцами мои волосы. Я хотел возразить ему, но почему-то не смог. В его объятьях было так удобно, уютно и… знакомо? Не важно. Я просто расслабился, обнимая его в ответ за талию и вдыхая его запах, который, кажется, я не перепутал бы ни с чем и никогда, запах соленого моря и ещё чего-то такого неуловимо близкого и родного. Он шутливо потерся о мою макушку щекой и поцеловал мои волосы. — Ты апельсинами пахнешь… и солнцем, — шепнул он, пальцами перебирая мои волосы и беспрестанно целуя их, — мягкие, шелковые... как ты. Я смущенно улыбнулся, размыкая объятия, и взял его гитару. На память пришла строчка из песни и тихонько перебирая струны, я напел её, смотря ему в глаза: — Прежде чем страсть разрозненно распространиться, ответь, что любишь Гриммджо присел около меня и отобрал гитару, откладывая её в сторону. Обняв мое лицо ладонями, Гриммджо осторожно коснулся губами моих губ. — Очень люблю… с того самого момента, как впервые тебя тут увидел. Веришь? — Верю, — ответил я, обнимая его в ответ, — поцелуй, — шепнул я. Гриммджо улыбнулся и поцеловал меня, обнимая и прижимая к себе. А я в это время думал о том, что осень в этом году должна быть теплой и яркой.
